Теперь он гладил меня: ладонями прошелся от ошейника вниз по плечам, потом по груди, животу, талии. Его руки скользили слишком легко – какое-то масло. Кожа после прикосновения начала разогреваться. Он не трогал только соски, но прошелся вниз по бедрам, складкам в промежности. И я только теперь ощутила, что те места, по которым он бил стали чувствительней. Тепло на них ощущалось сильнее, на бедрах даже немного обжигало.

– Как себя чувствуешь?

– Хорошо, господин… но горячо.

– Сильнее гореть не будет, это не опасно. Но повысится чувствительность.

И после этого он снова начал растирать меня, в тех же местах, избегая только самых чувствительных. Сначала едва касаясь, а потом все сильнее прижимал ладони, гибкими пальцами вызывая мандраж. Кожа реагировала моментально, даже лицо начало гореть, хотя его он маслом не касался. Я застонала, немного выгнулась, будто тянулась к его рукам. Тело расслаблялось снаружи, но одновременно напрягалось внутри.

– Нравится?

– Да, господин… пожалуйста, еще немного…

Он вдруг поцеловал меня – властно, заставляя широко открывать рот и со стоном ждать нового напора. При этом массировал мои ягодицы. Сейчас даже игрушка в сжимающемся кольце возбуждала. Слишком долго, слишком мучительно. Я уже хотела развязки – пусть войдет в меня, прямо в этой позе, или поможет кончить пальцами. Я была близка к тому, чтобы умолять. Поцелуи и ласки прекратились так же внезапно, как и начались.

Судя по звукам, он отходил. Напряглась, но, услышав шорох совсем рядом, успокоилась. Только бы не оставлял меня в таком состоянии надолго. Через минуту Максим коснулся моей щеки пальцами – горячего следа теперь не было, только небольшое тепло. Отстегнул сначала руки, потом ноги, убрал распорку. Я, оставаясь без возможности видеть, начала растирать немного затекшие запястья, но он тут же ухватил меня за ошейник и потянул в сторону. Толкнул спиной на кровать, едва заметно придерживая за талию. Потом за ошейник же заставил подтянуться дальше, чтобы лежала всем телом. Сел бедрами сверху, но я рефлекторно немного подалась вперед.

– Не шевелись. Ты сегодня умница, я не стану тебя наказывать. Только не шевелись. Руки вытяни вверх, уцепись за перекладины и не отпускай. Если отпустишь – я буду недоволен.

Я взялась пальцами за холодные стержни в изголовье. Локти оказались немного согнутыми. Он развел мои выпрямленные ноги широко в сторону.

– Не сводить. Это тоже приказ.

Он передвинулся вперед. Остановился почти под моим подбородком. Я слышала звук расстегиваемой ширинки, потом ощутила прикосновение члена к щеке. Открыла рот, зная, чего именно он сейчас захочет. Но он позволил мне только коснуться языком головки, снова отстранился, потом немного погрузил в рот и снова вышел. Член был каменным. Ощущение, насколько он возбужден, сбивало с толку и меня.

– Руки не отпускай, – я сжала пальцы крепче.

Сейчас он дразнил меня, и от непонятных ощущений, от неизвестности продолжения я только больше распалялась. Пусть уже сделает то, что ему хочется! Кажется, именно этого хочется мне. Но он снова отодвинулся.

Потом пальцами раздвинул половые губы и приложил головку. Я застонала в ожидании. Но он не входил, только плавными движениями водил туда и обратно, вызывая желание податься навстречу. Я кое-как сдерживалась.

– Хочешь кончить?

– Да, господин. Позвольте мне…

– А как ты хочешь кончить?

– Как… как вы хотите, господин.

На этот раз я не лукавила. Максим Александрович не один наслаждался властью надо мной – я наслаждалась его наслаждением. Возможно, чувство это усиливалось от повязки на глазах. Неспособность видеть сужала мир до него одного. До его возбуждения. До моей полной зависимости от его возбуждения.

Член медленно вошел во влагалище. Максим лег на меня всем весом – он тоже был обнажен. Казалось, что губы его в миллиметре от моих. Сфинктер сжимался из-за игрушки в нем, оттого беспокоило давящее ощущение тесноты. Неудобно, отвлекающе… узко. Я хочу, чтобы он продолжил, только бы…

– Господин, вы забыли вынуть из меня…

– Кто тебе сказал, что я забыл? И не смей отпускать руки.

И после это начал двигаться, с каждым толчком наращивая темп. Я извивалась от двояких ощущений, но старалась не сводить колени. Пальцы от перенапряжения уже ныли. Не отпускать руки, не обращать внимания на то, что меня будто берут сразу с двух сторон, не сопротивляться себе. Оргазм на этот раз наступал постепенно, я чувствовала каждый шаг приближения. А потом накрыл, выгнув все тело. И даже при этом я не разжала пальцы. Еще через два толчка он вышел из меня и кончил мне на живот.

– Теперь можешь отпустить.

Снял повязку – я сощурилась от неожиданности, хотя в комнате не было яркого света. Отпустила перекладины и размяла пальцы. Посмотрела на белую жидкость на своей коже.

– Пока не шевелись. Помоешься, когда разрешу.

Я послушно откинула голову на подушку. Максим Александрович медленно расстегнул и снял ошейник, потом вытащил из меня секс-игрушку. Я с удивлением отметила, что она на самом деле небольшая – не толще пальца, и гибкая. А мне казалось, что в дырочке двигается самый настоящий член.

Сам Максим Александрович уже застегнул брюки, накинул рубашку и сел с краю. Сказал, поглаживая мои ноги:

– Ты забыла поблагодарить.

– Да… Спасибо, господин.

Теперь я чувствовала себя уставшей и разнеженной. От его ласковых касаний истома только усиливалась.

– Теперь скажи честно – что тебе не понравилось больше всего.

Я задумалась. Сперма на животе немного смущала и, высыхая, чуть стягивала кожу, но я не позволила себе обращать на это внимания.

– Точно не знаю, господин.

– Подумай.

– Возможно, когда вы хлестали меня этой… я не знаю, как эта штука называется. Это не было больно, но и не возбуждало.

– Было страшно?

– Нет.

– В следующий раз я попробую использовать что-то другое. Будет немного ощутимее, но ведь ты уже не будешь так бояться. Когда расслабишься в достаточной степени, это просто станет частью сессии. Возможно, тебя и не будут возбуждать удары сами по себе, но тебя будет возбуждать мысль, что они предисловие к другим действиям.

В следующий раз? Но сейчас эта мысль в разморенном сознании не вызвала недовольства. Если все будет проходить примерно так же, то я не могу назвать это чем-то ужасным. Просто взаимоприятная игра в доверие. Возбуждая меня и чувствуя власть надо мной, Максим Александрович сам получает удовольствие, и за это дарит удовольствие мне. Кажется, я справлюсь. Я бросила взгляд на часы. Все заняло не больше двух часов, а по внутренним ощущениям казалось, что прошел целый день.

– Все, теперь ты свободна. Можешь помыться и отдохнуть. Сегодня вечером прогуляемся и где-нибудь посидим.